Степка, пригибаясь, вышел из землянки, вырытой на склоне горы. Краешек солнца высунулся из распадка между двумя вершинами. Далеко внизу раскинулась река Белая, окаймленная заливными лугами. Богатейшая, благодатная земля. Но уже не раскидывает здесь юрты вольный башкир, не бьет зверя, не тянет сетями рыбу. В 1752 году два симбирских промышленника - Иван Борисов сын Твердышев да Иван Семенов сын Мясников, подпоив башкирского старшину, приобрели 300 тысяч десятин "лесов, гор и рек" за 300 рублей ассигнациями.
А спустя 10 лет Белую перерезала дубовая плотина и рядом задымила первая домница.
Степка зачерпнул горсть воды из врытой в землю кадушки, плеснул в лицо и заторопился вниз по узкой тропинке, перекликаясь на ходу с другими работными. С натугой распахнул покосившуюся, забухшую дверь волочильной избы, и в ноздри ударил привычный тяжелый запах. Посреди избы загораживала и без того крохотное оконце врытая в земляной пол огромная чугунная доска, в которой пробито было множество отверстий - от крупного (кулак влезет) до совсем крохотного, не толще швейной иглы. За доской с закопченного потолка свешивались две веревки с деревянным сиденьем - качели. Подручный уже копошился в углу у горна, орудовал скрипучими мехами. Толстые, заостренные с одного конца железные бруски медленно наливались вишневым цветом. Степка натянул рукавицы, взял длинные тяжелые клещи, сел на качели.
Ох, нелегок труд волочильщика! С той стороны доски подручный просовывает в самое большое отверстие заостренный конец бруска. Волочильщик зажимает его клещами, упирается ногами в доску, отъезжает назад на качелях. Со скрипом тянется металл через отверстие, дрожит толстая чугунная доска, дрожат жилы под коленями. Затем качели возвращаются в прежнее положение, брусок перехватывается клещами и следующая его часть проходит через "ушко". Ставший тоньше и длиннее брусок снова нагревают и протягивают через отверстие меньшего диаметра. И так раз за разом, пока на пол кольцами не ляжет проволока.
